Эдвард Элмер `Док` Смит - Дети Линзы-2: Линзмены второго уровня
— Вот так-то лучше, — прокомментировал Кандрон. — Кажется, вы начинаете понимать, почему я так осторожно выбирал между словами «является» и «может быть», когда говорил о земном линзмене.
— Но он обязательно должен существовать! — запротестовал Алкон. — Картифф был человеком! И этот человек линзмен!
— Конечно, — начиная терять терпение, признал Кандрон — Но в то же время Картифф мог быть заурядным гангстером, который находился под влиянием линзмена — назовем его линзменом Икс-А-Икс, если хотите, — или любого другого члена Патруля, который действовал на Лонабаре только с целью отвлечь наше внимание от настоящего лин-змена Икс-А-Икс.
— Доказательства? — спросил тиран.
— Никаких доказательств — лишь предположения. Мы можем быть уверены только в том, что Блейксли был одним из людей Гельмута и что при всей своей лояльности он человек заурядных умственных способностей, чего нельзя сказать о вражеском агенте, причинившем нам столько неприятностей.
— Пожалуй, ты прав, — задумчиво произнес Алкон. — Как я понял, ты настаиваешь на том, чтобы иметь в виду не двух линзменов, а только чей-то один разум, который иногда действует через землянина?
— И даже не обязательно, чтобы он действовал через одного и того же землянина! У нас нет указаний на природу или расу того, кого мы называем линзменом Икс-А-Икс. Мы не знаем, является ли он теплокровным и дышит ли кислородом… вот что плохо!
— Очень плохо, — согласился тиран. — Линзмен Икс-А-Икс и Картифф или оба вместе нашли Лонабар. Они узнали о правителях на Лирейне II…
— Простая случайность, уверен, — перебил его Кандрон. — Они не могли получить информацию от Меньо Блико — тот вообще не располагал такими сведениями.
— Случайность или нет — какая разница! — нетерпеливо воскликнул Алкон. — Они нашли Блико и уничтожили его! Затем сразу же последовало нападение на пещеру правителей на Лирейне II. Из сообщений, посланных правителями Дельгона эйчам на Лирейн VIII, мы знаем, что на планете были два патрульных корабля. Вероятно, принадлежавший Картиффу корабль не принимал участия в атаке. Другой, супердредноут «Неустрашимый» высадил десант, который взял пещеру приступом. В состав экипажа супердредноута входили земляне, валерианцы и, очевидно, один велантиец. Раз они решили пойти на жертвы и захватить правителей живыми, им наверняка нужно было получить от дельгонцев какую-то информацию. Не сомневаюсь в том, что они ее получили.
— Всего лишь предположение, — заметил Кандрон.
— В любом случае у нас больше вопросов, чем ответов, — проговорил тиран и, поднявшись с кресла, прошелся по своему просторному кабинету, — Например, нам неизвестно — остановился ли линзмен Икс-А-Икс на Лирейне II, как делал это в других ситуациях, или пошел дальше? Пытался ли посетить Лирейн VIII? Если нет, то почему заинтересовался ею? Если да, то удалось ли ему проникнуть в укрепленный пункт эйчей? Они клянутся, что не удалось…
— Разумеется, они будут утверждать, что не пропустили его фыркнул Кандрон. — Можно также спросить, почему Патруль выбрал именно это время для полномасштабного вторжения в нашу галактику? Не для того ли, в частности, чтобы все внимание нашего высшего командования было занято проблемами отражения их атаки?
— Что?! — воскликнул Алкон. — Ты полагаешь, что… — у него не хватило духу закончить свою мысль.
— Да, я именно так считаю, — мрачно договорил за него Кандрон. — Вполне вероятно, что эйчам с Лирейна VIII удалось воспрепятствовать проникновению линзмена Икс-А-Икс не больше, чем калонианцу Джолту, и что массированная атака Патруля была рассчитана по времени так, чтобы отвлечь внимание от линзмена Икс-А-Икс, который между тем проследил линии связи или важные объекты.
— Но ловушки! Сигналы тревоги! Экраны и секретные зоны! — воскликнул Алкон, не желавший верить случившемуся.
— Как известно, ни один сигнал тревоги не сработал, ни одна ловушка не захлопнулась, — спокойно ответил Кандрон. — Но этот факт имеет для нас обоих неодинаковое значение. Дело не только в том, что планета Онло надежно защищена и находится в самом центре линий связи, но еще и в том…
— Неужели ты допускаешь, что к твоей планете можно подобраться незаметно? — встревоженно перебил его Алкон.
— Разумеется, можно, — холодно ответил психолог. — Если мы построили наши укрепления и защитные экраны, то кто-то другой сумеет и преодолеть их. Но я не закончил свою мысль. Наверняка ни я, ни Онло не являемся их главной целью. Они собираются пробраться на Фралл и найти не кого-нибудь, а именно вас.
— Возможно, ты и прав. Да, скорее всего, прав. Но не зная, что представляет собой линзмен Икс-А-Икс и как ему удалось проделать все, о чем мы сейчас говорили, — мы не можем ничего утверждать.
На такой неопределенной ноте беседа закончилась. Тиран Алкон вернулся в свой дворец на планете Фралл. Проходя мимо постов королевской гвардии, он не подозревал, что карающая рука возмездия была всего лишь в метре от него. Ибо, как он сам говорил, линзмен Икс-А-Икс — он же Киннисон и он же Траска Ганнель — оставался незамеченным именно потому, что постоянно был на виду.
Киннисон, и фая роль лейтенанта королевской гвардии и командуя взводом солдат, не имел почти никакой свободы действий. Его непосредственный начальник — старший лейтенант того же подразделения — был ненамного свободнее в поступках. Гораздо большей властью обладал капитан, командовавший и воздушными, и наземными силами. Далее следовали майор, полковник и наконец генерал, у которого в подчинении находились все регулярные воинские части фраллийской столицы. Личные телохранители Алкона принадлежали к отдельной организации, но она пока не интересовала Киннисона.
Чин майора Киннисона вполне устроил бы, давая достаточно власти и свободы действий, а более высокие звания только привлекли бы к нему излишнее внимание.
Старшего лейтенанта, недалекого и исполнительного служаку, можно не брать в расчет. Настоящий Ганнель, как всякий цвильник, презирал своего непосредственного командира. Теперешний Ганнель не только презирал, но и ненавидел его.
Доносчики и шпионы были составным элементом босконской военной машины. Настоящий Ганнель подобрал целый штат доверенных людей, которым при благоприятном стечении обстоятельств предстояло убрать старшего лейтенанта. Киннисон воспользовался замыслами своего предшественника, но существенно изменил стиль его работы. Прежде всего он начал критиковать капитана в присутствии преданных ему младших офицеров.
Результат не заставил себя долго ждать. Вскоре Киннисону было приказано явиться к капитану. Когда он вошел в кабинет, там уже находились несколько офицеров. Было ясно, что капитан решил проучить Ганнеля в назидание остальным подчиненным.
— Лейтенант Траска Ганнель! Мне стало известно о подрывной деятельности, которую вы ведете в последнее время, — громко произнес капитан. — В соответствии с параграфом пять, пункт семьсот двадцать четыре Основного общевойскового устава разрешаю вам сказать несколько слов в свое оправдание, прежде чем разжалую вас за нарушение субординации.
— Да, я скажу несколько слов в свое оправдание, — холодно ответил Киннисон. — Не знаю, о чем вам донесли ваши шпионы, но в дополнение к их сообщениям должен заметить, что, собрав здесь всю эту компанию, вы проявили себя, как безмозглый кретин, у которого голова ничем не отличается от…
— Молчать! Эй, схватить его! — рассвирепев, закричал капитан. — Немедленно обезоружить!
— Первый, кто приблизится ко мне, будет убит на месте, — внушительно проговорил Киннисон. Его тон заставил офицеров отступить. В руках он держал два излучателя, и указательные пальцы уже лежали на спусковых крючках. — Как вам известно, меня нельзя разоружить до тех пор, пока я не буду разжалован, что-не произойдет. Иначе я воспользуюсь своим правом обратиться к полковнику с обжалованием вашего решения. Не сомневайтесь, я сумею доказать, что вы глупы, неисполнительны и абсолютно непригодны для вверенной вам должности — да вы и сами это знаете. Вы не следите за дисциплиной, в вашем подразделении полным-полно любимчиков и подхалимов. Когда вы раздаете награды или назначаете меры наказания, то руководствуетесь не логикой и не здравым смыслом, а вашими личными пристрастиями. Любой военно-полевой суд прислушается к моим доводам и лишит вас всех званий. Так что советую хорошенько пошевелить извилинами, прежде чем обвинять меня в нарушении субординации!
Офицер побледнел, привстал, а затем снова опустился в кресло. Он сразу понял, что не в состоянии опровергнуть обвинения, с которыми Ганнель мог обратиться в военно-полевой суд. Выход только один. Конфликт нужно представить как личное оскорбление, и тогда все решилось бы на дуэли. В Босконии старший по званию, из участвующих в поединке офицеров, имел право выбирать оружие. Капитан блестяще владел саблей и не раз побеждал Ганнеля в турнирах. Поэтому, переведя дыхание, он сказал:
